Спустя ровно год после громкой премьеры спектакля «Варшавская мелодия» в Театре на Малой Бронной состоялась премьера «Ревизора» в постановке художественного руководителя театра Сергея Голомазова. Даниил Страхов неожиданно выступил в роли Хлестакова. Актер, которого зрители в основном привыкли видеть в ролях с доминантой героического, благородного характера, на этот раз открылся совсем с другой стороны.
Даниил Страхов рассказывает о своей новоиспеченной роли, выдающихся парт¬нерах по спектаклю, о новых работах на телевидении, делится мыслями об Ин¬тернете и тотальном одиночестве, а также объясняет, почему с некоторых пор больше не читает критику.
Вы лично что-то поняли про себя и про свои возможности через роль Хлестакова?
Говорить о каком-то результате пока рано. «Пирожок» еще очень горячий, его еще и в рот не положишь. Для меня любая премьера — это набросок к спектаклю. Постановка складывается в лучшем случае через десять премьерных показов, когда все критики посмотрят и выскажут свое мнение. Что касается новых возможностей, то говорить об этом не буду. Не буду, потому что берегу в себе определенные интуитивные открытия, которые еще даже не сложились в какие-то формулировки. Это просто некое новое ощущение себя на сцене и в материале. Границы, которые и раньше существовали в
Даниил Страхов рассказывает о своей новоиспеченной роли, выдающихся парт¬нерах по спектаклю, о новых работах на телевидении, делится мыслями об Ин¬тернете и тотальном одиночестве, а также объясняет, почему с некоторых пор больше не читает критику.
Вы лично что-то поняли про себя и про свои возможности через роль Хлестакова?
Говорить о каком-то результате пока рано. «Пирожок» еще очень горячий, его еще и в рот не положишь. Для меня любая премьера — это набросок к спектаклю. Постановка складывается в лучшем случае через десять премьерных показов, когда все критики посмотрят и выскажут свое мнение. Что касается новых возможностей, то говорить об этом не буду. Не буду, потому что берегу в себе определенные интуитивные открытия, которые еще даже не сложились в какие-то формулировки. Это просто некое новое ощущение себя на сцене и в материале. Границы, которые и раньше существовали в